В тот день я занял место в комфортабельном автобусе и стал просматривать свежие газеты. До отправления автобуса оставалась какая-то минута, когда, запыхавшись, рядом со мной заняла место пожилая женщина. Она то и дело платком утирала слезы, и, чем дальше мы отъезжали от Минска, тем сильнее, с каким-то тихим надрывом, плакала моя попутчица.

«Что же случилось у нее, — подумалось мне, — надо как-то тактично успокоить». Но с чего начать разговор с незнакомкой? Такой момент вскоре представился. Попутчица чуть-чуть успокоилась и даже на короткое время вздремнула. Проснувшись, она обратилась ко мне с вопросом: «Скоро ли будет остановка в Ляпичах?» Слово за слово, и мы разговорились. Оказалось, что она около сорока лет проработала учительницей в одной из сельских школ неподалеку от Бобруйска. Зовут ее Мария Петровна. Несколько лет том назад похоронила супруга, здесь, в Ляпичах, на его родине.

Вы знаете, — сказала Мария Петровна, — сегодня у меня печальный и радостный день одновременно. Как раз годовщина со дня смерти моего Степана Васильевича. Прожили с ним душа в душу, вырастили двоих сыновей. Один из них, капитан, погиб в Афганистане. Это горе очень сказалось на больном сердце мужа.
А чем же сегодняшний день для вас радостный? — пытаясь как-то отвлечь от печальных мыслей Марию Петровну, спросил я.

Представьте, муж умер как раз в день моего рождения. Вот еду к себе на родину, там помяну со знакомыми Степу и отмечу день рождения.

Автобус подошел к Ляпичам. Мария Петровна поспешила к выходу. Я же решил во время стоянки посидеть в автобусе. Через окно увидел, что моя попутчица отошла куда-то в сторону, перекрестилась и медленно направилась к автобусу. Мне очень захотелось сделать в этот момент что-либо для нее приятное. Я вышел на стоянку и купил у старушки, продававшей цветы, букет гвоздик.

Мария Петровна, — сказал я, когда моя попутчица подошла к своему месту, — с днем рождения! Здоровья вам!
Надо было видеть, как преобразилось ее лицо, в глазах появился живой блеск.
Мне — цветы? От вас? Какие красивые! Как давно я не получала подарков. Огромное спасибо!
Счастливая, Мария Петровна села на свое место, прижала цветы к сердцу и, уже, видимо, считая меня старым знакомым, поделилась своими переживаниями:
Завтра я с подругой приеду сюда на могилку мужа. А сейчас помолилась в ту сторону, где находится кладбище. Знаете, как обидно, у меня ведь в Минске есть младший сын, невестка, внучок, которому пошел четырнадцатый год. И никто из них ни разу после смерти Степы не был на его могиле. Все нет времени.
А почему же вы, имея такую близкую родню, в день своего рождения едете в деревню просто к знакомым, чтобы там его отметить?

Я своим совсем лишняя. Уговорили они меня чуть больше года назад продать свой дом в родной деревне, мол, не хватает денег на покупку квартиры. Я так не хотела уезжать! Но в то же время мучилась: надо же помочь молодым. У меня из родных ведь больше никого не осталось. Уже позже узнала, что оба — сын и невестка — занимаются коммерцией и вовсе не нуждаются в этих деньгах. В общем, уговорили продать дом, отдать им все деньги. Сейчас я убедилась — это было сделано не ради заботы обо мне. Вы не подумайте, что я, переехав к сыну в купленную им квартиру, чем-то мешала, вмешивалась в их жизнь. Нет. Меня в школе педагоги и ученики всегда уважали, да и характером я мягкая.

Правда, очень уж меня коробило то, что у сына с женой и их друзьями разговоры были лишь о «баксах». Даже внуку за отличную оценку всегда давали доллары. Очень огорчало, что Митя (так зовут моего сына), прежде ласковый, внимательный ко мне, стал грубым, черствым. Жадность, скупость царили в доме. Ну что ж, это дело их, семейное. Я переживала, но не вмешивалась, только очень сожалела, что продала свой дом. Человек я общительный, ведь преподавала историю, не могу без людей. Познакомилась в Минске с двумя соседками по дому, все-таки веселее. Хотелось и мне иногда отдохнуть от хозяйских забот, которыми меня все больше нагружали дети. Невестка, с молчаливого согласия Мити, запретила мне приглашать моих знакомых в квартиру: мол, будут завидовать, что есть два «видика», итальянский мебельный гарнитур, японский телевизор... Нечего здесь делать моим знакомым. Сын попросил меня не выходить из комнаты, когда к ним приходят друзья. К сожалению, и внука воспитали эгоистом.
Несколько дней назад я не выдержала и сказала сыну: «На свой день рождения, который отмечу за пенсию, хочу пригласить своих минских знакомых. Ведь их всего двое». Знаете, запретил мне это сын. Сказал просто и однозначно: «Чего тебе, мать, не хватает? Сейчас не модно отмечать дни рождения. Не хочу, чтобы сюда приходили посторонние. Если желаешь, иди к ним сама». Вот я и решила уехать в свой день рождения туда, где мне всегда рады, где скажут доброе слово, где меня уважают. Возможно, найду там место, где буду доживать на старости лет. Ведь рядом со мной всегда было столько бескорыстных людей. Оказалось, что чужие роднее своих. Им я, оставшаяся одинокой, без своего крова, денег, душевной теплоты, ближе, чем сыну, невестке, внуку. Молодые, зная, почему и зачем я еду в деревню, даже не остановили, не сказали: оставайся с нами, мама, давай вместе отпразднуем день твоего рождения. Очень горько и обидно.

М. Либинтов